Отступление российских армий летом 1812 года
«Мы долго молча отступали...»
В начале лета 1812 года, ещё до того, как в Москве стало известно о дерзком нарушении границ нашей империи армиями двунадесяти языков под верховным главенством французского императора Наполеона, отправился я по делам в Смоленск. Было у меня там несколько мелочных лавок, а приказчик молодой, новый. В Смоленске уже узнал я, что началась война. Говорили, что несметной силой наступает Наполеон, что наши войска, испугавшись будто, бегут от него, даже без выстрела… Не верилось, что такое возможно! И это после стольких громких и недавних побед Суворовских!
Бой под Салтановкой 11 июля 1812 года
Но потом стали приходить и другие вести. Уже повернее. В Смоленск привозили уже раненых, а те рассказывали. Да, говорили, отступают генералы. Но не все хотят этого, и не все виноваты! Вот храбрецы Багратионовы из Второй армии, что идут от Минска, сражаются ежедневно. И бьют супостатов, как могут. Вот под Могилёвым, сказывали, генерал Раевский вместе с сынами в атаку ходил, самого наполеоновского первейшего маршала Даву чуть было не побил. Да не одолел: силы были не равные. А Барклай опять Багратиону не помог. Стоял, говорили, со всей своей силою, со всей большой 1-й армией, и поджидал: что же дальше будет. Злые языки поговаривать стали даже и о предательстве… Да потом узналось, конечно, что наветы ложные возводили враги Барклая…
Комментарий
На картине одного из самых известных баталистов конца XIX – начала XX в. Н.С. Самокиша «Подвиг солдат Раевского под Салтановкой» изображён именно этот эпический эпизод. Н.С. Самокишу, возглавлявшему с 1912 года батальную мастерскую Петербургской Академии художеств, принадлежит множество рисунков и живописных полотен, посвящённых различным событиям военной истории России. К 100-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года им было создано несколько десятков иллюстраций к историческим и художественным произведениям, посвящённым той великой эпохе, тогда же была написана и эта работа. Картина, посвящённая бою под Салтановкой, отражает не столько, возможно, реальное событие, сколько отношение современников и потомков к личности Н.Н. Раевского.
Смоленск
Когда ехал я в Смоленск, думал только проверить приказчиков, пересчитать товар, да вернуться. Ан, пришлось позакрывать всю свою мелочную торговлишку… Часть товара отдал на снабжение нового ополчения. Тогда, как раз, местный губернатор объявил, чтобы все, кто может, жертвовали сколь-нибудь для защиты отечества…
Отправил я остатки товара с приказчиками в Москву, а сам решил остаться. Очень уж хотелось узнать скорее, когда и как остановят неприятельское нашествие. Хотя, и боязно было тоже, конечно.
И вот, как-то слышу: бегут мальчишки по улице от западных ворот Смоленска-города и кричат. «Солдаты! Армии наши показались на дороге!» Весь город, то есть все, кто остались в нём, высыпали на городские стены встречать наших воинов.
Сражение за Смоленск 5 августа 1812 года
Первыми в Смоленск вошли солдаты 1-й армии Барклая де Толли. А следом пришёл и Багратион со всей своей потрёпанной, но всё ещё сильной 2-й армией. Не побил их Наполеон, как хотел, по отдельности… Когда под Смоленском обе российские армии встретились, радости нашей предела не было! Думали: вот, теперь-то зададут перцу неприятелям! Здесь уж коренная Россия, дальше не пустят его генералы! Смоленск – ключ к Москве. Защищать его надо, как саму Москву-матушку. Так и солдаты наши думали. Сам видел: идут по улице радостные, песни поют, нам кричат: не боись, мол, теперь биться будем, наша теперь сила!
Через немного дней завидели с городских стен наполеонову армию. Такой тучей несметной шёл неприятель, страшно стало! Стали говорить нам: езжали бы вы, купцы да мещане, подале отсюда. Бой за Смоленск будет долгий. А потом как ударит пушка с той стороны. Завизжало над головой, завыло, потом где-то недалече бабахнуло, дым до небес поднялся! А потом ещё раз, и ещё, и ещё… И потом уж и считать мы перестали… Так два дня, почитай, и бабахало. Дымы скоро уже над всем городом поднимались, горело везде. Мы-то, конечно, послушались военных, из города уходить стали, пособирав с собой, всё что могли.
Комментарий
Соединение 1-й и 2-й Западных армий было одной из главных задач российского командования на начальном этапе Отечественной войны 1812 года. Эта задача была выполнена к 22 июля (3 августа), когда обе армии соединились под Смоленском. Большинство солдат, офицеров и генералов ожидали, что отступление прекратится и следующим шагом станет генеральное сражение с главными силами Наполеона, которое и решит исход войны: «Солдаты наши прыгали от радости, и взоры всех пылали мужеством и удовольствием. «Наконец! – говорили офицеры, – теперь будет наша очередь догонять». Барклай де Толли, которому Багратион добровольно подчинил свою 2-ю армию, согласился с решением военного совета: начать наступление на войска Наполеона, расположенные в районе Витебска. После неудачной попытки перейти в наступление 26 июня (7 августа) 1812 г., войска 1-й и 2-й Западных армий, начали спешный отход обратно к Смоленску. 3 (15) августа к Смоленску подошел 7-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского, где соединился с отрядом генерал-майора Д.П. Неверовского. Отряд Неверовского первым вступил в бой с авангардом французской армии и задержал его продвижение к Смоленску. 4 (16) августа III-й армейский корпус Великой армии маршала М. Нея подошёл к городу и предпринял ряд неудачных атак. К ночи с 4(15) на 5 (17) августа у Смоленска сосредоточились главные силы 1-й и 2-й Западных армий (около 130 тысяч человек). 1-я армия должна была оборонять Смоленск, а 2-я – прикрывать Новую Смоленскую дорогу, ведущую к Москве. Гарнизон Смоленска составили 6-й пехотный корпус, 3-я и 27-я пехотные дивизии (около 30 тысяч человек) под общим началом командира 6-го пехотного корпуса генерала от инфантерии Д.С. Дохтурова.
Сражение за Смоленск (фрагмент)
Так что о том, как сражались наши за город узнал я потом уже, от раненых. Вот что они рассказали.
В первый день сражения наши солдаты под командой генерала Дохтурова отразили все атаки напиравшего неприятеля. Но на второй день прорвался он всё же в Мстиславльское и Рославльское предместья, затем стал у ворот Молоховских теснить нас. Но тогда Дохтуров бросил на помощь храброго генерала Вюртембергского с его дивизией. Генерал, даром, что не русской фамилии, бился по-русски отчаянно! К вечеру отбросили неприятелей, не дали им взять ворота.
Но город отстаивать, защищать его насмерть Барклай с Багратионом не стали… Там уж и спасать-то было некого: убёгли все, али погибли. Дома и магазины сгорели, почитай, все… Так что ушли наши солдаты. Не победили, но силу свою сохранили, чтобы оправиться и через мало дней снова сразиться с французом. Так мы тогда думали.
Был бы я человек военный, смог бы получше передать рассказы служивых… Но, думаю, напишут о том офицеры и сами. А потом уж, конечно, доберутся до их рассказов писатели, художники, баснописцы!.. Эх, посмотреть бы, как потомки наши вспоминать станут 1812 год: правду будут рассказывать, али сказочки сочинять?
Комментарий
К утру 5 (17) августа под Смоленском были сосредоточены главные силы Великой армии (около 146 тысяч человек) Около 16 часов на штурм города были брошены I-й, III-й и V-й армейские корпуса (непосредственно в сражении было задействовано около 45 тысяч человек). Войскам I-го армейского корпуса удалось прорваться в Мстиславльское и Рославльское предместья. Возникла угроза прорыва противника в город через Молоховские ворота. На помощь полкам Дохтурова М.Б. Барклай де Толли направил 4-ю пехотную дивизию, что позволило Дохтурову начать контратаку.
На картине известного современного художника-баталиста А.Ю. Аверьянова изображена контратака русских войск от Молоховских ворот, которая началась около 17 часов 5 (17) августа. В Мстиславльском предместье развернулся ожесточённый бой. На первом плане показан идущий в атаку 1-й батальон Черниговского пехотного полка (красные погоны) и 1-й батальон 4-го Егерского полка (жёлтые погоны). Войска идут в атаку, построившись в колонны. В первой шеренге егерей изображен со шпагой в руке командовавший полком майор К.Е. Гейдекен (1). Чуть позади показаны командир 4-й пехотной дивизии генерал-майор принц Е. Вюртембергский (2) и его адъютант штабс-капитан О.И. Вахтен (3). От ворот по мосту идет в бой Копорский пехотный полк.
На картине изображены также:
– начальник 3-й пехотной дивизии генерал-лейтенант П.П. Коновницын (4)(ранен в руку), рядом с ним его адъютант штабс-капитан Д.И. Ахшарумов (5) (в будущем один из первых историков войны 1812 года);
– командир 6-го пехотного корпуса генерал от инфантерии Д.С. Дохтуров (6)(на лошади, с подзорной трубой в руках).
К 18 часам войскам Наполеона удалось захватить предместья Смоленска, но прорваться непосредственно в город они не смогли. Наполеон распорядился начать обстрел Смоленска из 150 орудий, что привело к многочисленным пожарам. К 22 часам сражение завершилось.
В ночь на 6 (18) августа, по приказу Барклая де Толли, посчитавшего, что момент для генерального сражения еще не наступил, войска Дохтурова скрытно покинули Смоленск. Обе российских армии продолжили отступление в направлении Москвы. Наполеон в очередной раз упустил шанс навязать русским генеральное сражение в невыгодных для них условиях. Потери Западных армий в ходе сражения составили около 11 тысяч человек, а французов, по различным данным, от 6 до 20 тысяч.
Сражение при Валутиной Горе 7 августа 1812 года
Когда сражение за Смоленск шло, я уж к Вязьме подъезжал. Там и узнал, что армии наши, уйдя из Смоленска, чуть что в Наполеонову ловушку не угодили. Хотел он поймать их опять по отдельности у местечка Валутина гора называемое. Но отряд генерала Павла Тучкова встал у развилки дорог и стоял там день целый. Генерал-то из тех Тучковых, которых четверо братьев было, да трое из них с супостатом сражались. И не было их храбрее! Не пропустил Тучков со своими солдатами наполеоново войско! Ушли наши армии, не расстались друг с другом, силы свои сохранили. Да только сам храбрый начальник пал в бою, весь израненый. Думали, что погиб уже. Ан потом узналось, что живой остался, в плен только попал. И говорили, будто Наполеон сам его за храбрость похвалил.
Комментарий
От Смоленска 1-я Западная армия отступала по Пореченской дороге, а 2-я армия – по Новой Смоленской (Московской) дороге. Чтобы не дать возможности противнику вклиниться между армиями, главнокомандующий 1-й армией генерал от инфантерии М.Б. Барклай де Толли принял решение в ночь с 6 (18) на 7 (19) августа перевести свои войска с Пореченской на Новую Смоленскую дорогу. Отряду генерал-майора П.А. Тучкова (20-й и 21-й егерские полки, Ревельский пехотный, Елисаветградский гусарский полки, три казачьих полка) численностью около 3 тысяч человек было приказано прикрывать это движение на перекрестке дорог, недалеко от местечка Валутина Гора (у д. Лубино). П.А. Тучков вспоминал позднее: «…нашёл я возвышенное местоположение, именуемое Валутина Гора, которое показалось мне удобным к занятию позиции, ибо большая дорога (Новая Смоленская) от оной шла вниз по отлогости её, у подошвы коей протекала небольшая, но довольно грязная и топкая речка Строгань». Со стороны Смоленска на позиции отряда Тучкова наступали части 3-го армейского корпуса маршала М. Нея. 8-й армейский корпус дивизионного генерала А. Жюно должен был переправиться через Днепр южнее Смоленска и охватить левый фланг отряда Тучкова. Около 11 часов утра войска Нея атаковали позиции Тучкова у Валутиной Горы.
В ходе упорного боя П.А. Тучков получил подкрепление, что позволило ему отразить многочисленные атаки войск Нея и Жюно. К 7 часам вечера переход войск 1-й армии на Новую Смоленскую дорогу был успешно завершен. «Казалось, – вспоминал П.А. Тучков, – что на сей раз всё было кончено, как вдруг в 7 часов вечера, когда уже солнце совсем было на закате, неприятель, открыв жесточайший огонь со всех устроенных им батарей, в центре нашей линии повел атаку». П.А. Тучков организовал контратаку, в ходе которой был ранен и попал в плен. Французы потеряли в этом бою одного из лучших своих дивизионных генералов – Ш.Э. Гюдена.
Основным результатом боя при Валутиной Горе стала неудача замысла Наполеона по разъединению сил 1-й и 2-й армий, которые, объединившись, продолжили отступление к Москве.
Сражение под Полоцком 5-6 августа 1812 года
В Вязьме, ожидая известий о том, когда же наши войска снова решат встретиться с неприятелем, услыхал я как-то радостный колокольный звон над городом. Ну, думаю, вот и радость наша! Победили, разбили француза, гнать его начали! Народ бежит по улицам, шапки в воздух бросают. Оказалось, однако, что это гонец примчал из-под Питера самого и сообщил, что генерал Витгенштейн на севере побил какого-то Удино. Другие говорили – Сесила или Сен-Сира, что ли… Да разберёшь его разве, прозвания эти нерусские! Ну, отогнали, в общем, врагов от дороги на столицу империи. Хорошо, оно, конечно… Да только нам-то с этого что? Но оказалось, польза была большая: француз-то числом хоть и велик, да не настолько, чтобы везде одинаково на нас напирать. Коли на севере ему сражаться приходится, значит, на Москву меньше войск посылать сможет.
Однако, слушая эти рассказы и рассуждения людей знающих и не знающих, становилось всё страшнее. И всё чаще народ поговаривать стал, что, де, изменой в войсках-то пахнет…
Комментарий
Летом 1812 года развернулись ожесточённые бои на петербургском направлении. Столицу Российской империи защищал отдельный 1-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Петра Христиановича Витгенштейна. Против его войск Наполеон выдвинул 2-й армейский корпус маршала Н.Ш. Удино и 6-й армейский корпус дивизионного генерала Л. Гувьон Сен-Сира. В начале августа войска неприятеля заняли Полоцк. 5 (17) августа Витгенштейн атаковал французов под стенами города. На следующий день Л. Гувьон Сен-Сир нанёс ответный, хорошо спланированный удар, результатом которого должен был стать полный разгром корпуса Витгенштейна. Но в самый критический момент боя гвардейские кирасиры неожиданно атаковали и опрокинули лёгкую кавалерийскую бригаду противника, состоявшую, в основном, из баварцев. Приведя неприятеля в замешательство, гвардейцы захватили несколько французских орудий. Поле сражения осталось за войсками Гувьон Сен-Сира, а Витгенштейн был вынужден отступить за р. Дрисса. Но в результате этой битвы было остановлено продвижение 2-го и 6-го корпусов Великой армии на Петербург.
За победы, одержанные над неприятелем на Петербургском направлении, за недопущение врагов к столице империи П.Х. Витгенштейна в столичном обществе громко наименовали «Спасителем Петрополя».
Художник Ф.А. Чирка изобразил на своем полотне «Преследование конногвардейцами французских конных егерей под Полоцком 16 августа 1812 г.», как русские гвардейские кирасиры полковника А.А. Протасова захватывают артиллерийскую батарею из 6-го армейского корпуса. Русских кирасир мы видим несущимися по дороге прямо на нас. Они в высоких касках с медными налобниками и пышными гребнями из конского волоса; под темными кирасами, защищающими грудь и спину (от этого защитного вооружения и название – кирасиры) надеты белые колеты (мундиры); на ногах – высокие сапоги, в которые заправлены серые панталоны. Вооружены кирасиры длинными палашами, которые они высоко поднимают над головой, атакуя бегущего неприятеля. Французы – в зелёных мундирах с красным прибором (отделкой) и киверах под чехлами. Это кавалеристы из охранения лёгкого артиллерийского орудия, которое четверка лошадей уносит с поля битвы. Мы видим его в центре картины. Но русские кирасиры уже настигли орудие, и французские артиллеристы (в серых мундирах и панталонах) не смогут его спасти. Захват орудия в сражении означал почти то же самое, что и захват знамени.