«ВРАТА МОСКВЫ»
О том, что происходило в Смоленске в дни, когда в город вступили 
объединившиеся Первая и Вторая Западные армии, писал в одном из своих писем Ф.Н. Глинка: «17 июля. Смоленск. Мой друг! настают времена Минина и Пожарского! Везде гремит оружие, везде движутся люди! Дух народный, после двухсотлетнего сна, пробуждается, чуя угрозу военную… Земское ополчение усердием дворян и содействием здешнего гражданского губернатора барона Аша со всевозможной скоростью образуется. Смоленск принимает вид военного города. Беспрестанно звенят колокольчики; скачут курьеры; провозят пленных, или шпионов…».
Войска Великой армии под командованием И. Мюрата и М. Нея подступили к Смоленску днем 15 августа, но не решились атаковать город и остановились, ожидая подхода подкреплений. В это время в Смоленске находились только войска 7-го корпуса генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского, усиленные двумя пехотными полками из 4-го корпуса, и остатки героической 27-й пехотной дивизии генерал-майора Д.П. Неверовского, отступившие из Красного. Им и предстояло удерживать оборону города до подхода основных сил армий.
Ранним утром следующего дня корпуса Мюрата, Нея и присоединившегося к ним Даву, а также кавалерия генерала Груши при поддержке сильного артиллерийского огня начали наступление на Смоленск. В 9 часов утра к городу прибыл император Наполеон. Убедившись в стойкости, с какой русские защищают мощные каменные стены крепости, император решил дождаться подхода основных сил Великой армии, чтобы начать штурм. Русские армии в это время ускоренным маршем шли к Смоленску.
Оценку действиям командующего 7-м корпусом русской армии дал сам Наполеон много лет спустя: «Пятнадцатитысячному русскому отряду, случайно находившемуся в Смоленске, выпала честь защищать сей город в продолжение суток, что дало Барклаю де Толли время прибыть на следующий день. Если бы французская армия успела врасплох овладеть Смоленском, то она переправилась бы там через Днепр и атаковала бы в тыл русскую армию, в то время разделенную и шедшую в беспорядке. Сего решительного удара совершить не удалось».
Расчет Наполеона на генеральное сражение при Смоленске вновь не оправдался: едва основные силы русских армий вернулись в город, М.Б. Барклай де Толли приказал им отступать по Московской дороге, оставив для прикрытия части 6-го корпуса генерала от инфантерии Д.С. Дохтурова.
Получив известие о том, что основные силы русских покинули город, Наполеон приказал начать штурм, «как будто бы все должно было преклоняться перед императором и его фортуной», – писал барон Деннье. Барон вспоминал об этом дне так: «Стены города были снабжены большим количеством орудий; но самый сильный и уничтожающий огонь шел с батарей, поставленных русскими на высотах внутри города. Император сам поставил нашу артиллерию на позиции, и атака началась. Неприятель, силы которого совершенно не убывали, оказал упорное сопротивление геройским усилиям наших солдат. Их гранаты и картечь опустошали наши ряды, и русские, то нападая, то отступая, отстаивали шаг за шагом каждую пядь земли до тех пор, пока уже к вечеру они быстрым натиском не были отброшены к стенам города; тогда наши метко направленными выстрелами усилились по всей линии, хотя все-таки не смогли пробить стен. Наконец, наступила ночь, и вместо того, чтобы хоть немного успокоить нервы от всех пережитых сцен, она только усилила весь ужас дня, и вид горящего города, от которого скоро останутся только груды пепла, был благодаря темноте ночи еще ужаснее…».
Выполнив поставленную перед ним задачу, Д.С. Дохтуров оставил Смоленск ранним утром следующего дня. Великая армия получила возможность войти в город, но, как писал Ф.П. де Сегюр, «свидетелей ее славы тут не было. Это было зрелище без зрителей, победа почти бесплодная, слава кровавая, и дым, окружающий нас, был как будто единственным результатом нашей победы».
