Карта Европы

Александр I Наполеон

Адам

Шишков Балашев

Вильна

Учреждение для управления... Великодушная решимость Александра I...

Медаль

«ГРОЗА СОБИРАЕТСЯ»

К 1812 году у ног императора французов Наполеона I лежала почти вся Европа. Политическую атмосферу, царившую в ней в эти годы, так описал князь П.А. Вяземский: «Наполеон... был равно страшен и царям, и народам. Кто не жил в эту эпоху, тот знать не может, догадаться не может, как душно было жить в это время. Судьба каждого государства, почти каждого лица более или менее, так или иначе, не сегодня, так завтра зависела от прихотей тюильрийского кабинета, или от боевых распоряжений наполеоновской главной квартиры. Все были как под страхом землетрясения или извержения огнедышащей горы... Никто не мог ни действовать, ни дышать свободно». По выражению историка Е.В. Тарле, «безмолвие царило в устрашенной Европе».

Русский император Александр I, предвидя неизбежность новой, решающей войны с Наполеоном, в 1810­–1812 гг. провел военные реформы, целью которых была модернизация структуры и управления вооруженными силами. В начале 1812 года было принято «Учреждение для управления Большой Действующей Армии», в котором законодательно определены состав, структура и функции органов ее управления.

Активная подготовка к военным действиям и во Франции, и в России велась с начала 1812 года. К концу весны все необходимые приготовления были сделаны, и обе стороны считали себя готовыми к войне. В начале мая Наполеон выехал из Парижа, направляясь вслед за своими солдатами на восток, к границам Российской империи. Еще раньше, в апреле, в расположение войск Первой Западной армии, в Вильно, отправился Александр I. При этом оба императора продолжали уверять друг друга  в своих самых добрых намерениях. С такими заверениями Наполеона к Александру в Вильно был отправлен граф Нарбонн, в разговоре с которым русский император сказал, показывая на карту: «Я не ослепляюсь мечтами; я знаю, в какой мере император Наполеон великий полководец, но на моей стороне, как видите, пространство и время. Во всей этой враждебной для вас земле нет такого отдаленного угла, куда бы я ни отступал, нет такого пункта, который я не стал бы защищать прежде, чем согласиться заключить постыдный мир. Я не начну войны, но не положу оружия, пока хоть один неприятельский солдат будет оставаться в России».

В свою очередь, уже после начала военных действий, Александр отправил к Наполеону генерал-адъютанта Д.П. Балашова, которому поручено было предложить французскому императору немедленно отвести своих солдат обратно за Неман, после чего только и возможны будут любые переговоры о мире. Вынудить Наполеона уйти за Неман, когда он перебросил в Россию полмиллиона вооруженных людей и занял целую русскую область, конечно, было нельзя, и Александр это, вероятно, понимал очень хорошо.

Отправленный императором из Вильно, Балашов был принят Наполеоном через несколько дней в этом же городе, уже занятом Великой армией. Русские войска стремительно отступали от  своих границ. Наполеон был готов к такому развитию событий. Еще в мае он говорил Меттерниху: «Мое предприятие принадлежит к числу тех, решение которых дается терпением. Торжество будет уделом более терпеливого. Я открою кампанию переходом через Неман. Закончу я ее в Смоленске и Минске. Там я остановлюсь. Я укреплю эти два города и займусь в Вильне, где будет моя главная квартира в течение ближайшей зимы, организацией Литвы, которая жаждет сбросить с себя русское иго. И мы увидим, кто из нас двух устанет первый: я от того, что буду содержать свою армию насчет России, или Александр от того, что ему придется кормить мою армию насчет своей страны. И, может быть, я сам уеду на самые суровые месяцы зимы в Париж». Меттерних спросил Наполеона, что он будет делать, если оккупация Литвы не вынудит Александра к миру. Наполеон ответил: «Тогда, перезимовав, я двинусь к центру страны, и в 1813 году буду так же терпелив, как в 1812-м. Все, как я вам сказал, является вопросом времени».

Ни в разговорах с Меттернихом и другими приближенными, ни в воззвании к Великой армии от 23 июня и других документах не было четкого определения целей войны с Россией.

Приказ по армиям о начале войны, подписанный Александром I в ночь с 25 на 26 июня (составлен по распоряжению императора государственным секретарем А.С. Шишковым все в том же Вильно), напротив, был предельно ясен: «Воины! Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На начинающего Бог».



Рейтинг@Mail.ru